Когда в России речь заходит об американской литературе, Эрнест Хэмингуэй называется одним из первых. Пик популярности писателя пришелся на СССР в 60-ые годы, который, несмотря на симпатию и тесные контакты с русскими переводчиками, никогда не посещал.
У Советского Союза были и другие «американские друзья»: сильно пьющие, но не менее гениальные, Стейнбек и Фолкнер, старые добрые Твен и Рид. Вряд ли кто-то мог сказать, как они выглядели. А Хемингуэй был не только читаем, но и узнаваем, и даже породил толпу подражателей: свитер широкой вязки, мужественное лицо — не то полярника, не то геолога или тореадора, не совсем ухоженная (но и не толстовская) борода, трубка и молчаливость — он производил, вероятно, такое же впечатление на современников как когда-то лорд Байрон. Байрон наследил в русской литературе ранними Пушкиным и Лермонтовым, а наиболее последовательными «хэмовцами» стали барды в 60-ые и 70-ые: с культом суровой мужественности, экстремальных путешествий и «простого песенного слова».
Эрнеста в нашей стране называли по-разному: фамилию писали то через «е» (и тогда он был родным и свойским, как смех Павла Петровича Чичикова), то через «э» — букву, которая словно одним своим наличием в слове выражала заграничный лоск. Для добродушных критиков был «Стариной Хэмом», для язвительных, вроде Набокова — «Гемингвеем».
В июле 1961, когда Хемингуэя хоронили, приглашенный священник читал из «Экклезиаста»: Vanity of vanities! All things are vanity. What surplus exists for people in all their toil at which they toil under the Sun. A generation goes and a generation comes, and the Earth stands forever…». И на этой фразе по свидетельству Лестера, брата Хемингуэя, священник осекся. Следующими словами были: «And the Sun rises», — именно так назывался роман, принесший славу писателю. Церемония была назначена на рассвете: солнце взошло, несмотря на то, что великого автора не стало.
Он застрелился в отчаянии от собственной неспособности писать. Несколько лет тяготился слежкой спецслужб: жизнь на Кубе, контакты с Советским Союзом — все это не могло пройти мимо CIA, FBI и, самой молодой на тот момент, организации NSA. В конце 50-ых это походило на паранойю, но позднее факт слежки был установлен.
В 54-ом Эрнест получил Нобелевскую премию, в 1953 — Пулитцеровскую (такой «дубль» за всю историю удался трем американцам: Сол Беллоу, Уильяму Фолкнеру и Джону Стейнбеку.
В 1952 написал последнее великое произведение, опубликованное при жизни — «Старик и море», по которому Александр Петров в конце ХХ века создаст гениальный оскароносный мультфильм.
Во время Второй мировой войны Хемингуэй был активным участником военных действий: выслеживал подлодки и участвовал в знаменитой «Высадке в Нормандии». В 37-ом в окопах Испанской гражданской войны познакомился с Сент-Экзюпери, летчиком и автором «Маленького принца», и написал о великой депрессии в США. Роман «Иметь и не иметь» ведется от лица жителя Флориды. Символично, что в Мадриде писатель жил в отеле с названием Солнечного штата.
За два года до этого — Африка (и авиакатастрофа), где Эрнест заболел дизентерией и едва не умер. Наверняка в бреду его сознания проносились аналогии с другой жертвой африканского континента, и таким же бунтарем, Артюром Рембо, величайшим французским поэтом, погибшим от укола зонтичной мимозы (по версии самого Рембо. Сегодняшние биографы уверены в банальном раке — прим. автора). Повесть «Зеленые холмы Африки» как раз об этом.
В 1929 году у автора опубликован абсолютный бестселлер на все времена — «Прощай, оружие!». Славу романа в США не смог преодолеть ни «Гарри Поттер», ни «Властелин колец», ни «кролики» Апдайка: только Сэлинджер с культовым персонажем Холденом Колфилдом смог потеснить роман о сути любви и бессмысленности войн.
В середине 20-ых в Париже Эрнест познакомился с Гертрудой Стайн. Именно она, по версии писателя, ввела термин «потерянное поколение» (lost generation), который во многом определил понимание творчества как самого Хемингуэя, так и близких ему «по духу» авторов: Фицджеральда, Андерсона, Олдингтона.
По завершении Первой мировой войны Эрнест Хемингуэй был признан национальным героем — и это в 20-то лет!
В дошкольном возрасте писатель обожал грязно ругаться: за что, по свидетельствам биографов, «знал вкус мыла» — пуритански воспитанная мать, всю жизнь считавшая, что замужество сгубило ее певческую карьеру, не принимала второго ребенка «новояза» и наказывала его «мытьем ротовой полости». У Хемингуэя были серьезные проблемы с дикцией, и он пытался разговаривать на собственном языке, вкрапляя в него лишь названия растений и редких предметов, о которых ему рассказывал отец. Отсюда, вероятно, и произошел тот телеграфный стиль, за который программа для оценки сочинений поставила Хэму три с минусом…
В возрасте одного года Хемингуэй научился ходить, а 21 июля 1899 года родился в пригороде Чикаго, в добропорядочной и почти образцовой американской семье.
Почитайте по теме: A Story Teller’s Story. Шервуд Андерсон
Анна Михайлова-Левина 
Skyteach 
